Может ли христианин брать в руки оружие и идти на войну? Что делать, если тебя призвали служить?

Ответ:

Т. е. подобные вопросы — их много. Я был в Украине и общаюсь со многими людьми, и я понимаю, что это очень сложно, что это очень большая проблема. Если отвечать правду, прямо, то здесь момент убеждений. И если исходить из библейских убеждений, на чем и я вырос, и как я уже рассказывал о своем отце и о многих других людях и как я понимаю и вижу Библию, то нет, христианин не может идти на войну. Христианин не может убивать, христианин не может. Что делать в этом случае? Страдать. Страдать за что? Страдать за свои убеждения. Да, страдать за свои убеждения. Это то, через что проходила церковь, через что проходили наши родители. У нас просто нет другого выбора: или поступаться убеждениями или платить цену за свои убеждения. И сейчас христиане Украины оказались в таком историческом разрезе своей истории. Вот потому это выбор каждого. Точно так же как когда-то был выбор каждого: принимать присягу, брать оружие, не брать оружие, участвовать в военных действиях, не участвовать в военных действиях. Это дело каждого. Но, как я начинал эфир, я так хочу и закончить его и продолжить его, что наши убеждения нигде так сильно не испытываются как в минуты потрясений. И каждый из нас испытывается в свое время, на своем уровне, сколько может выдержать. Если вы знаете историю, когда Мартина Лютера в Вормсе на суде требовали «ты отрекаешься от своих трудов и от своих убеждений или ты на них стоишь?». Человек понимал, что он без одной минуты на костре, без одной минуты он повторит то, что делали с другими, его просто сожгут. Там не церемонились, там чтобы другим повадно не было, просто людей сжигали. И интересно, что Лютер, первый раз, когда он предстал перед судом, он не смог сказать ни «да» ни «нет». Где-то внутри он понимал, что мое сейчас «да» или «нет» определяет, буду я жить или не буду. И он попросил сутки. Сутки времени, когда он был в своей келье, всю ночь его настолько дьявол и демоны донимали, он был человеком на гребне волны. История вся так согнулась, что он оказался на гребне волны. Его «да» или «нет» определяло ход истории Европы и эпохи Возрождения. Но он-то не знал, как все повернется, поэтому он был той точкой опоры, благодаря которой Бог хотел повернуть всю историю человечества. И настолько было сильнейшее давление! Я хочу сказать сейчас этому молодому человеку, которому 18 лет, я просто представляю как Вам тяжело. Я не бессердечный, я понимаю, насколько это трудно и насколько каждый проходит свою агонию, проходит свою крестную дорогу. Я скорблю, я плачу, я молюсь, я помогаю, как могу, но я хочу сказать, что это время, где либо Христос прославляется вашей верностью, вашей честью, вашим постоянством, вашей твердостью духа, либо Христос бесславится. Потому здесь проверяется на прочность и церковь в целом, здесь проверяется на прочность каждый в отдельности христианин. Остается только пожелать стойкости, мужества и верности тем убеждениям, в которых мы были воспитаны и в чем были наставлены с детства. Хочется пожелать этого. И те люди, которые отказались идти на войну, брать оружие, убивать — вы для меня современные герои, вы для меня — настоящее лицо Христовой церкви. Я верю, что вы сегодня творите историю. Время рассудит нас. Чему мы отдавали себя, за что боролись. Время и Бог расставят все точки над «и». И благослови Вас Господь не отступать от христианских убеждений, стоять твердо, даже если это приходится это вам очень большой ценой. Пусть благословит Вас Бог и мы равняемся на Вас на таких. Вы для нас — настоящие христиане. Держитесь этого, показывайте пример, потому что основное назначение церкви — это пример. Вы знаете чем сильна церковь в отличие от государственной власти? Силой примера. Власть церкви — это власть любви. У государства есть своя власть. Государственная власть — это много очень министерств и одно из министерств (там есть здравоохранения, образования, культуры – разные направления) власти, одной из ответственности власти — это министерство обороны. Это и армия и министерство внутренних дел, милиция или полиция – силовые структуры, которые охраняют границы государства, которые присекают зло. У церкви своя власть. У церкви власть примера. Церковь сильна подвигом веры. Все умные политики понимали, что без церкви им очень трудно управлять массами, потому что они только управляют силой страха. И люди боятся не столько власти, столько силы. И потому у государственной власти есть сила. В чем сила государственной власти? В оружии. В самом настоящем холодном оружии. Так и Павел писал, что «слуга носит меч в отмщение делающему злое». Вы думаете, люди так уважают власть? Они просто боятся власти, потому что там есть сила. А какая сила власти духовной? Оружия? Оружия какого, холодного? Если мы пойдем этим путем, мы повторим историю инквизиции средневековья. Мы опять опозорим церковь, мы опять отбросим на несколько столетий спасение мира, если мы пойдем путем насилия и силы. Церковь не может еще раз не сдать этот экзамен. И сейчас напрямую дело касается церкви славянской. Церковь не может пойти путем обычной силы, у церкви должна быть сила другая, сила Божия, церкви дана власть. Но церковь часто злоупотребляла властью и становилась просто политической силой. Вот что мне лично страшно, вот что я лично боюсь. Если церковь поймет, что когда она соблюдает волю Господню, является сила Божия. И мы это видим в истории. Мы видим, как Бог заграждал пасти львам, когда люди были верны. Мы видим, как Бог угашал силу огня. Мы видим, как ангел освобождал от цепей Петра. Мы видим, как тот же ангел, наверное, поразил Ирода и он изъеден червями был и умер. То не церковь это делала. И потому у общественности не было претензий к церкви, которая совершала такое мщение. Общество понимало, что это являлась сила Божия, а не сила человеческая. Потому остается пожелать церкви веровать в силу Божию. Веровать, как и писал апостол Павел, чтобы мы молились за царей, за начальников, чтобы проводить жизнь безмятежную, без мятежей, доверяя Богу любой режим, любую ситуацию. Я не знаю, как вы отнесетесь к тому, что я скажу, но я скажу. Я считаю, что нет режима. Не существует режима государственного, который больше способствует церкви или меньше способствует церкви. Церковь непобедима. Режим может церковь сделать государственной, режим может вынудить церковь уйти в подполье. Но режим не может победить церкви. Церковь непобедима. Она Христова, она прекрасна, она величественна, она свята. Она переживет любой режим, любую эпоху. Она избрана от мира, она не от мира. Она невеста Христа, она единственная. Больше нет другого народа, с которым Бог имеет такие отношения. Которому Бог дал такие обетования, которому Бог построил город на небесах. Только церкви. Потому церковь должна пережить и преодолеть все национальные интересы, процессы, межконфессиональные, культурные, всякие другие расовые. Церковь должна их преодолеть и победить силой статуса. Нового статуса во Христе. Мы во Христе новая тварь. В этом наша сила. По этому признаку мы братья. Это тот статус, который преодолеет все наши разбежности. И этого остается пожелать всем нам. Пройдут годы, улягутся народные смуты и придет время, придет Христос за нами, Господь Иисус. Потому хочется, чтобы мы все на земле умели победить и свою боль, и свою неприязнь, и свои амбиции, и подать друг другу руку общения. Но убить вражду можно только на кресте. Надо сораспяться с Христом. Надо выйти к Нему за стан, неся Его поругание. Надо ради Христа отказаться от своих частных личных всех моментов и ради Христа преодолеть себя, прежде всего, побороть себя. «Не моя воля, но Твоя да будет». Т. е. вражда умирает на кресте, когда мы ради Христа и ради любви Отчей идем навстречу друг другу.
Я знаю, что я не мог ответить на многие вопросы, но я надеюсь, что книга, и мы будем много печатать ее, выставлять в социальных сетях. Я просто хочу помолиться вместе с вами и закончить этот эфир на том, чтобы любили друг друга и я уже приводил это четверостишье Максимилиана Волошина не один раз, я хочу опять процитировать его. Он писал его в Коктебеле, когда была гражданская война в 1917 году, если я не ошибаюсь. Он писал так:
И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас — тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами».

А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.

Я верю, что это — настоящее Евангелие, это — настоящая церковь и это — настоящая победа преодолеть себя, преодолеть свою личную боль ради того, что мы церковь, что мы церковь Иисуса Христа. И потому для мира церковь — это последняя надежда вообще остаться людьми. Хотя бы людьми. У церкви самая большая сила пойти навстречу и преодолеть все. И все преодолевши, устоять.

(9455)