Иов в полном отчаянии обращается к Богу, против которого имеет тяжбу: «Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня?» (Иов.17:3)
В чем же они, правда и суд? Бросить одинокого человека, даже если он выжил из ума? Бросить с поводом и без повода, лишь бы бросить, потому что его «оставил» Бог? Выслужиться перед святостью? Не кажется ли вам, что, принимая на себя роль адвокатов Бога, мы автоматически становимся обвинителями людей? Не в этом ли наше заблуждение? А может, эти «братья наши меньшие» на нас и оставлены, чтобы мы могли им явить Бога?
Парадокс в том, что человек в большинстве случаев заступается за тех, кто в защите не нуждается, и крайне редко поддерживает слабых, больных, бедных. Вероятно, отстаивая интересы более сильного, человек сам рассчитывает на его защиту. Не потому ли мы так часто примыкаем к большинству? Так не в этом ли признак нашей слабости? Не дается ли сила для помощи слабым? Не для того ли Есфирь и достигла достоинства царского, чтобы заступиться за свой народ? Не потому ли некоторым даны авторитет и влияние, чтобы, пользуясь своей доброй репутацией, они могли помочь кому-то подняться? И не сильные ли должны сносить немощи бессильных? «…и неблагообразные ли наши (члены тела) более благовидно покрываются?» Люди встают на защиту незыблемых истин, существующих тысячелетиями, прославляют известные авторитеты, инвестируют в мощные компании, которые и без их вложений будут продолжать развиваться, в то время как в тех местах, где их голос и помощь крайне необходимы, они предпочитают отмолчаться, боясь риска загубить свою репутацию или потерять материальные средства. В мире религии также есть свои теплые местечки (седалище Моисеево, папство, наместничество), и потому титул преемника является наиболее лакомым куском. Оказавшись во главе религиозного движения, лидер не замечает, как впадает в соблазн стать не заступником людей, но защитником «истины» от людей. Чувство избранности отдаляет от мира во имя хранения священных преданий. Становится непонятным, как же Христос «за преступников сделался Ходатаем», т.е. Заступником? Ему что, больше некуда было Себя расходовать? Разве это не прямая угроза Его репутации — водиться с низшими слоями общества, даже более того, с людьми презренными в обществе и недостойными его? Разве не нашлось более благородных задач, ради которых можно было Себя предложить в жертву? Если бороться, рисковать, подвизаться — так за вечное! Если страдать — так за Бога, не за людей же! Если умирать – так, в крайнем случае, за благодетеля или праведника! Но как же так? Святому заступаться за грешного? Разве он от этого не становится грешным сам? Т.е. защита виновного разве не является признаком соучастия в его преступлении и прямым нарушением кодекса святости? Покрывая Своим достоинством недостойного, разве Он Сам не становится от этого презренным и недостойным чистых людей и Бога прежде всего? В чем же роль заступника? Нет, Христос не становится поручителем за доброе поведение обратившегося грешника. Отнюдь. Он не гарантирует этого и не закладывает Себя за человека, Он не вверяет Себя в руки человеческие. Он ходатайствует всякий раз, когда в этом возникает необходимость!
Посвятите время для размышления над этими истинами в течение дня. Храни Вас Господь!
(1030)
