В основном наблюдаю за столкновением классического евангельского богословия с действительностью и новыми вызовами современного общества. Выражаясь словами апостола Павла, «стихии мира», то есть мощные философские веяния, вызванные временем и обстоятельствами, обуревают сознание христиан, сталкиваясь с их духовными убеждениями. В результате этого люди оказываются перед выбором. Одни склонны менять свои убеждения, умело подстраивая их под ситуацию, чтобы избежать напряжения. Другие, несмотря на давление окружения, продолжают неуклонно держаться евангельских принципов. Первые считают себя реформаторами, а вторые чуть ли не мучениками за веру. Быть до конца объективным, с точки зрения божественного откровения, удается единицам. Если уж претендовать на роль пророка, то важно абстрагироваться от своего окружения, «выйти из дома отца твоего», пожертвовать своей честью в отечестве. Это имеет отношение и к нашей конфессии, и национальности, и положению в обществе. Одним словом, ко всему, что из-за личных интересов в том или ином смысле делает нас предвзятыми. Церковь испытывается на предмет любви к человеку, когда умеет преодолеть интересы национальные в пользу интересов вечности. Согласитесь, что любовь к своему народу и своей семье не всегда является любовью Агапе. «Если вы любите любящих вас, что особенного делаете», — учил Христос. Так ведут себя все нормальные люди. «Ненавидеть врага и любить ближнего», как было сказано древним, — логично и естественно. А вот любить того, кто тебе несимпатичен, кто тебя унижает и оскорбляет, под силу только Богу и всякому, кто рожден от Него. Христос учил что Бог благ, то есть добр, даже к людям злым и неблагодарным. Мне думается, что в последние несколько лет русскоязычная церковь вошла в фазу испытаний, с одной стороны, на верность Истине, а с другой, на предмет любви к человеку.

(1954)

О чем я размышляю в последнее время?