Как Апостолу Павлу удалось завоевать внимание греческих философов?
Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть что в бывшем Советском Союзе вера христианская оказалась в каком-то искусственном отрыве от всей остальной культурной жизни народа. Можно сказать, что вера и антирелигиозная идеология КПСС — понятия несовместимые, и это будет верно. Однако при чем здесь народ? Его самобытность? В чем его вина? У народа всегда есть свои святыни, которые определяют этот народ. Это своеобразная крепость, в которую помещена душа народная. Невозможно взойти к сердцу народа, не преодолев этих святынь, не учитывая их, не уважая. По этой причине великий Апостол Павел, прежде чем войти в ареопаг и говорить с греками, обходил их святыни. Святыни? Жертвенник неведомому Богу? Если бы это была насмешка над афинянами, они бы Павла не приняли, не слушали бы с таким удивительным почтением.Право на проповедь дал сам народ в лице философов. Как я понимаю, Апостол Павел сумел отыскать общий знаменатель, найти точку соприкосновения, где в равной мере встречались две святыни — языческая и христианская — не унижая и не ущемляя одна другой.
«Проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано ‘неведомому Богу’. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам». (Деян.17:23)
Веру нельзя навязать. Ее можно только привить. Павел не был уполномочен касаться спорных вопросов и критиковать греческие святыни. Он нес новое послание, радикальное. Но ему была необходима точка соприкосновения с этим народом, и лучше всего ее искать в самом сердце — в народных святынях.
Таким образом, Апостол Павел приходит к следующему умозаключению:
«Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его». (1 Кор.9.20-23)
Во всех вышеуказанных случаях Павел «был» как люди, которых стремился спасти. Если это политический ход ради пропаганды своей веры, то это бесчестно, недостойно ни Павла, ни его Христа. Если же это искренне, тогда возникают два вопроса. Во-первых, неужели есть необходимость в таких методах проповеди Евангелия? Во-вторых, в каком смысле Павел «был» как иудей, как подзаконный или как немощный? Как надолго? Навсегда? Или он снимал маску, лукаво улыбался после каждого улова душ в свою веру? Так неужели великий Апостол Павел одновременно мог быть как все люди, во всех своих культурных особенностях, и при этом не предавать и не унижать Христа, Которому был подзаконен?
(969)
